Мухаммад целый год не был здесь, в их старом убежище. Так они называли это укромное местечко среди густого кустарника, где стены были сложены из старых веток, а сверху на четырех опорах была даже прилажена крыша из листа фанеры. Убежище находилось в лесопосадке, что начиналась в самом конце улицы, на которой жил Мухаммад, и было хорошо укрыто от посторонних глаз.

Несколько лет назад – до того, как вокруг начали строить новые дома, зелени здесь было гораздо больше. Мухаммаду и его друзьям даже казалось, что они – единственные обитатели этого места и его полновластные хозяева. Убежище было их штабом. Отсюда они вели наблюдение за всей округой.

Впрочем, последние два года Мухаммад почти не бывал здесь. У него появились другие интересы. Он больше времени проводил в мечети, много играл в баскетбол, общался с новыми друзьями, которые ничего не знали об убежище. Оно уже не влекло его как прежде. Здесь многое изменилось и уже не принадлежало ему – деревьев и кустов стало меньше, новые дома и улицы потеснили лесопосадку. Теперь другие подростки приходили сюда. Здесь постоянно можно было встретить компанию из трех-четырех ребят, причем некоторые были много старше Мухаммада.

В один из новых домов, построенных здесь, переехал Дауд, друг Мухаммада. И это, пожалуй, был единственный плюс, который принесла с собой новая застройка.

Мухаммад со своим другом Брайаном, нырнув в кусты, сразу заметили «художества» новых обитателей района. Их убежище было разорено. Стены из старых веток порушены. Кому-то приглянулся лист фанеры и опоры, на которых он лежал. Чтобы добраться до них, кто-то обломал все ветки на ближайших кустах.

– Вот он, конец света, – драматично произнес Мухаммад.

– Взгляни-ка сюда, – позвал его Брайан. Он стоял там, где кончались деревья и начинался бетонированный водосток. Теперь здесь проходила дорога, шло строительство, и деревья вокруг были вырублены. Раньше всего этого не было. Вдоль дороги располагались размеченные участки под застройку. Прямо перед ними, среди выгоревшей на солнце тощей травы, виднелись деревянные столбики с протянутыми между ними красными лентами.

– Только не это, – простонал Мухаммад.

В последующие три недели мальчики приходили сюда посмотреть, как продвигается строительство домов сразу на шести-семи соседних участках. По вечерам, когда рабочие уходили, они выходили на опушку и отмечали происходящие сдвиги.

– Они упираются будь здоров! – сказал Мухаммаду Брайан.

– Да, – кивнул в ответ Мухаммад. – На каждом участке – своя бригада.

– Лучше было бы, если бы эти бригады катились отсюда куда подальше, – сказал Брайан. Мухаммад засмеялся.

Мальчики стояли возле одного из строящихся домов. Здесь уже были готовы стены и крыша. Рабочие крыли крышу, и у стены стояли большие ведра с жидким гудроном.

Брайан подошел к стене, пройдя между ведрами, и легко стукнул в фанерную стенку.

– Да ее ничего не стоит опрокинуть, – сказал он, хотя Мухаммаду она показалась достаточно прочной.

Мухаммад прошел по дороге до следующего дома, который начали возводить лишь позавчера. Было интересно, бродя по траве, угадывать планировку будущего дома и гадать, где какие комнаты будут находиться. Он зашел в проем, оставленный для задней двери, и вспрыгнул на невысокий бетонный фундамент. Отсюда ему стали видны котлованы под фундаменты еще одной линии новых домов. Он пошел обратно, к Брайану.

– Лет через пять от деревьев здесь не останется и следа, – пробормотал он, заворачивая за угол. И вдруг он замер от неожиданности, сердце у него упало.

– Брайан, – позвал он.

Брайан стоял, держа в руках палку длиной метра полтора, к концу которой была привязана какая-то тряпка. Она была вся в гудроне. Брайан как раз макал ее в ведро с гудроном. На стене рядом с ним было написано большими черными буквами: «Янки, расходитесь по домам». Он повернул голову и улыбнулся Мухаммаду.

– Ну как? – спросил он.

– Нехорошо это, – сказал Мухаммад, сразу ощутив, что эта ситуация не для него.

– Да ладно тебе, – сказал Брайан. – Это просто шутка. Стену всё равно будут покрывать утепляющим материалом, и надпись закроется. Никто не будет в обиде.

И он добавил восклицательный знак, затем макнул кисть еще разок и начал рисовать лицо.

Мухаммаду вспомнился другой случай, когда Брайан точно так же «шутил». Они катались на велосипедах возле поля для гольфа, наблюдая за игроками, гоняющими клюшками свои мячи. Они обменивались шутками по поводу степени профессионализма различных игроков, как вдруг Брайан сказал: «Следи за мной!»

Он мастерски проделал задуманное. Мячи трех новых игроков как раз упали довольно близко от них. Брайан на полной скорости помчался к ним. Он уже был рядом с ними, когда игроки поняли, что он задумал, и тоже припустились бежать, размахивая клюшками и крича. А Брайан подскочил к мячам, поднял их и забросил далеко в кусты. Мухаммад от неожиданности не мог двинуться с места, глядя, как двое игроков пытаются отсечь Брайана от дороги, чтобы перехватить его. Брайан всё же проскочил мимо них обратно к Мухаммаду, и крикнув ему: «Наддай ходу!», промчался мимо. Мухаммад нажал на педали. Прямо за ними по пятам бежали игроки. «Это всего лишь шутка», – сказал ему потом Брайан. После этого Мухаммад больше ни разу не катался с ним возле поля для игры в гольф.

Сейчас Мухаммаду вспомнился этот случай, и он сказал Брайану:

– Да ты просто свихнулся. Я не участвую в этом.

Брайан нарисовал на лице глаза. Они были круглые, с выразительными зрачками. Затем он отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой, и рассмеялся.

Мухаммад должен был признать, что получилось забавно. Неожиданно для себя он тоже рассмеялся. Это было нервной разрядкой. Дело представилось ему в более легкомысленном свете, чем того заслуживало.

– Подрисуй-ка ему усы, – вдруг сказал он и тотчас пожалел о сказанном.

– Слушай, я ухожу, – сказал он.

– Ладно, – произнес Брайан. – Придержи лошадей, пока я не закрою крышку.

Мухаммад с нетерпением ждал, пока Брайан бросит свою самодельную кисть и закроет крышку ведра с гудроном. При этом он расплеснул ведро, выпачкал руки и вытер их пучком травы.

Когда они, возвращаясь домой, дошли до лесопосадки, Мухаммад даже не обернулся назад, как это сделал Брайан. Мухаммад решил про себя, что больше он сюда не ходок. Какие-то дурацкие шуточки у этого Брайана. А может, и в самом деле всё обойдется. Надпись исчезнет под облицовкой, никого не оскорбив. Мухаммад даже поблагодарил Аллаха за то, что их не поймали.

– Я больше сюда ни ногой, – сказал Мухаммад. – И тебе не советую. А то скверные штуки у нас выходят.

– Да ладно, – сказал Брайан. – Не такое уж это большое дело.

На том всё пока и кончилось.

Прошла неделя. Как-то за ужином м-р Саид спросил у миссис Саид:

– Ты видела новый дом, который построили на Шэрроу Лейн?

– Нет, – ответила миссис Саид.

– Кто-то там нахулиганил, – сказал м-р Саид. – Побили все стекла и разукрасили дёгтем весь фасад. Написали: «Янки, расходитесь по домам!»

Мухаммад похолодел и чуть не выронил вилку из рук.

Лишь мама заметила это и как-то необычно взглянула на него.

Мухаммад с трудом заставил себя закончить ужин. У него сразу пропал аппетит. Внутренне он пытался оправдаться перед самим собой.

Он поднялся наверх, и убедившись, что его никто не слышит, позвонил Брайану.
– Брайан?

– Да?

– Ты опять ходил туда?

– Что?

Мухаммад нервно зашептал в трубку:
– Я говорю, это твоя работа?

– О чем ты? – сердито ответил Брайан.

– О побитых стеклах и гудроне на стене.

– А я-то здесь при чем?

– А кто написал «Янки, расходитесь по домам»?

Повисла пауза.

– Я этого не делал, – наконец сказал Брайан севшим голосом. Оба замолчали. Мухаммад не знал, верить ли ему словам друга. И он не нашелся, что сказать.

– Я вешаю трубку, – сказал Брайан, и линия отключилась.


Когда Мухаммад опускал трубку, в комнату вошла мама.

– С кем это ты говорил? – спросила она, закрывая за собой дверь.

– С Брайаном, – чересчур поспешно ответил Мухаммад.

Мама пристально взглянула на сына.

– Знаешь, я на прошлой неделе стирала твои брюки и увидела на них пятна дёгтя. И я знаю, что ты ходил туда.

У Мухаммада внутри всё так и сжалось.

– Ты, случайно, не приложил к этому руку?

Голос у мамы был ровный и спокойный. И всё же чувствовалось, что она очень волнуется, ожидая его ответа.

– Нет, – выдавил из себя Мухаммад.

Это была не вся правда, и оба знали это. Мама взглянула на сына.

– Ты уверен? – спросила она, давая ему еще один шанс. У нее и в мыслях не было, что это сделал он. Она ощущала ту тяжесть, которая лежала у него на сердце, и хотела помочь ему избавиться от нее.

– Я этого не делал, – сказал Мухаммад. Это была правда, но не вся. Ведь он всё же принимал в этом участие. И потому его слова прозвучали неубедительно и фальшиво. Оба ощутили это.

– Ты можешь мне обо всём рассказать, – сказала мама.

В первый раз между ними возникло отчуждение – словно змея проползла.

– Да, я знаю, – сказал Мухаммад. – Я ничего не делал.

Час спустя приехала полиция.

М-р Саид открыл им, и все уселись внизу – кроме Джамаля и Фатимы. Их отослали наверх. Но Мухаммад со своего места видел, как они устроились наверху у самой лестницы, чтобы им было всё слышно.

– Я этого не делал, – вновь повторил Мухаммад.

– У нас есть свидетель, который через улицу видел, как ты и твой друг брали ведро с гудроном. М-р Дэвис, строитель, известил нас об этом, и он хочет получить компенсацию.

– Я не прикасался к гудрону, – сказал Мухаммад.

– Но ты был там, – сказал м-р Саид.

– Да, – сказал Мухаммад.

– Был – и не вмешался! – сказал м-р Саид.

– Второй раз хулиганы действовали точно так же, – сказал первый полицейский.

– Во второй раз меня там не было, – сказал Мухаммад.

– Значит, только в первый раз, – зафиксировал второй полицейский.

– Да не трогал я там ничего! – раздраженно воскликнул Мухаммад.

– Ладно, – сказал первый офицер, вставая. – В любом случае утром ты должен явиться в полицейский участок. Ты несовершеннолетний и поэтому можешь прийти с отцом.

Затем он обратился к м-ру Саиду.

– Утром, до работы, к нам собирался зайти м-р Дэвис, чтобы подать официальное заявление. Лучше, если вы подойдете к этому времени, – часов в восемь. Если вы не явитесь, мы пришлем наряд, чтобы забрать вашего сына.

Как только полицейские ушли, м-р Саид взял свое пальто.
– Одевайся, – сказал он Мухаммаду.

– Куда мы? – спросил Мухаммад.

– Одевайся, – повторил м-р Саид.

Перед уходом Мухаммад взглянул на мать. Она стояла в гостиной, сцепив руки на груди. Она была явно расстроена. Мухаммад почувствовал, как комок подкатил у него к горлу.

– Я не делал этого, мам, – сказал он и вышел за дверь.

М-р Саид и Мухаммад пробыли в доме у Брайанов около часа. В присутствии отца Брайана мальчики обо всем рассказали. Мухаммад не был до конца уверен, что битые стекла – дело рук Брайана. Поэтому его рассказ звучал довольно уклончиво. Так же уклончив был и Брайан. В результате вместо ясной картины у каждого из родителей возникли сомнения не только по поводу рассказа друга своего сына, но и по поводу роли в этом деле и своего собственного сына.
Наконец, родители наметили план действий.

М-р Саид позвонил м-ру Дэвису. Потребовлось двадцать минут извинений, уговоров и упрашиваний, чтобы м-р Дэвис наконец согласился на встречу с ними.

– Две тысячи долларов! – потребовал м-р Дэвис. – Как компенсация за надругательство над нашим трудом. У нас небольшая компания. Я зарабатываю, строя дома вот этими руками. И мне больно видеть, как нашу добротную работу обращают в прах безмозглые варвары.

– Они этого не делали, – повторил отец Брайана.

– Спасибо, что сказали, – ответил м-р Дэвис. – Но у меня есть свидетель. Он видел, чем они занимались в прошлые выходные. Он вышел прогуляться с собакой. И сегодня сразу позвонил мне, когда увидел, что вчера вечером они опять приходили.

– Насчет прошлых выходных они честно признались, – сказал м-р Саид.

Мухаммад взглянул на Брайана. По крайней мере, тот честно сказал, что Мухаммад не пачкал стену. Уже кое-что.

– Мы возместим вам все потери, до последнего цента, – сказал м-р Саид.

– У вас отпадет необходимость обращаться за выплатой страховки в вашу страховую компанию, – добавил отец Брайана.

– Уж конечно, – сказал м-р Дэвис. – А ваши дети избегнут справедливого наказания!

– Нет, не избегнут, – сказал м-р Саид. – Поскольку такое случилось впервые, они сами отработают всю сумму нанесенного ущерба, до последнего цента. И всё же нам не хотелось бы, чтобы им пришлось отвечать за то, чего они не совершали.

– Ха! – усмехнулся м-р Дэвис. – Так не пойдет. Вы просто пытаетесь выгородить их.

– А что если они поработают на вас? – предложил м-р Саид. – Скажем, в течение полугода, в выходные дни, а иногда и после школы.

– Я не хочу, чтобы они у меня работали, – сказал м-р Дэвис.

– Подумайте об этом, – сказал отец Брайана. – Вы могли бы заставить их поработать на совесть.

– Гм, – подумал м-р Дэвид. – Уж я бы погонял их как следует. Они бы у меня попотели за свои проделки!

– Да ну, – сказал он наконец. – Еще придется отвечать за них.

– Не придется. Если хотите, мы дадим вам подписку об этом, – сказал м-р Саид.

М-р Дэвис взглянул на пареньков. Они имели больше, чем он в их возрасте, а возомнили, что можно безнаказанно посягать на чужую собственность. Уж он-то сумел бы избавить их от этого заблуждения. Он бы им как дважды два доказал, что ломать – не строить, здесь большого ума не надо.

– Дайте-ка я погляжу на их руки, – сказал он.

Ребята посмотрели на родителей – те молчали – и протянули вперед свои руки. М-р Дэвис подошел к ним и потрогал их мягкие ладони своей заскорузлой ручищей.

– Ладошки младенцев, – подумал он, представив, как они таскают кирпич и катают тачки с цементом, а потом еще и копают грунт.

Мухаммад и Брайан переглянулись. Для них предложение родителей было большой неожиданностью. Кожа на руках м-ра Дэвиса была твердая, – а у них? К тому же им никогда не приходилось заниматься таким трудом.

М-р Дэвис вновь сел на стул.

– Хорошо, – сказал он. – Это дело. Я работаю каждый день, включая субботы и воскресенья. Никаких выходных у них не будет – если только я сам не выйду на работу.

Миссис Саид всё еще сидела в гостиной. Она уже отправила спать Фатиму и Джамала.

– Мухаммад попадет в тюрьму? – спросил у нее Джамал.

– Нет, – ответила мама.

– А куда они пошли с папой?

– Не знаю, – сказала она. – Думаю, они отправились повидать одного человека.

– А Мухаммад действительно сделал то, о чем говорил полицейский? – спросила Фатима.

– Нет, – сказала мама, но на сердце у нее было неспокойно. До сегодняшнего вечера она была уверена, что Мухаммад никогда не обманет ее.

– Идите спать, – сказала она. – Завтра в школу.

И теперь она сидела в гостиной и вспоминала о том времени, когда Мухаммад был еще маленьким. Она перебирала в памяти воспоминания одно за другим – он ни разу ни в чем не обманул ее. Были всякие мелкие провинности, присущие детям, но как только он подрос и начал что-то понимать, он никогда не обманывал ее. В этом она была уверена. Или нет? Отчего же тогда он так набедокурил? Он сказал, что не делал этого, он вёл себя так, словно был виноват.

Миссис Саид вспомнила про дёготь на его штанах. И потом его поведение за обедом и увертки, когда она спросила его о пятне на одежде. Наконец, этот его звонок Брайану. Он явно чувствовал за собой вину. И он понял, что она это ощутила. Она прочла это в его глазах. Вот ведь как: доверительные отношения, которые длились многие годы, могут порушиться за один вечер.

Миссис Саид вытерла слезы, которые катились у нее по щекам, и неожиданно для самой себя очень рассердилась. Да как он смеет посягать на ее доверие! Как он смеет! Она разозлилась и на себя тоже – за то, что позволила ему сделать это. Она была так раздосадована, что вскочила и начала ходить по комнате. Он обманул их доверие – и она допустила это! А теперь она сидит тут и льет слезы о том, чего уже не поправишь!

Миссис Саид прошла на кухню и поставила чайник.

– Нужно спокойно всё обдумать, – решила она. – Слезами горю не поможешь, раздражение – тоже не выход. Нужно разузнать, как всё было на самом деле.

Она смотрела на чайник и размышляла. Мухаммад совершил какой-то проступок, и нужно выяснить, какой именно. Не просто проступок, – поправила она себя, – а хулиганство, за которое придется отвечать. И он солгал ей или, по крайней мере, скрыл правду. В любом случае зараза проникла в их семью.

– Необходимо вылечить эту язву так, чтобы она не оставила своего отпечатка на всей семье, – подумала она. – Достаточно и того, что у Мухаммада память об этом останется на всю жизнь. И он никогда больше не повторит прежних ошибок.

Когда через час вернулись м-р Саид и Мухаммад, миссис Саид, успокоившись, сидела в гостиной.

– Нам нужно поговорить, – сказала она.

Мухаммад сел и тут заметил, что мама совершенно другая, чем когда он оставил ее, уходя.

– Мам, – сказал он, но миссис Саид жестом остановила его.

– Не надо ничего говорить сегодня, никаких оправданий, – сказала она.

– Я хочу, чтобы ты подумал о том, что ты навлёк на наш дом, и полностью разобрался в этом. Об остальном мы поговорим завтра.

Родители проводили взглядами Мухаммада, когда он поднимался наверх.

– М-р Дэвис согласился на то, чтобы мы возместили нанесенный ущерб, и не даст ход своей жалобе, – сказал м-р Саид. – Мухаммад и Брайан в наказание будут работать в выходные под его началом. Это не их рук дело, – добавил он, – по крайней мере, во втором случае. Я в этом уверен. Хотя детали надо будет уточнить. М-р Александер гулял с собакой и видел их в тот, первый раз. В полиции не поверили, что ко второму случаю они не имеют никакого отношения.

– А что Брайан? – спросила миссис Саид.

– Не знаю, – сказал м-р Саид. – Не думаю, что второй случай – это его рук дело, хотя полностью в этом не уверен. Он признался, что в первый раз это был он, и сам сказал, что Мухаммад в этом не участвовал. Не пришлось даже специально спрашивать его об этом.

– Но ведь Мухаммад был с ним, – сказала миссис Саид.

– Да, – ответил м-р Саид. – Он просто смотрел.

– Это делает его соучастником, – сказала миссис Саид. – Он был там и не остановил его.

И миссис Саид рассказала мужу о дёгте на одежде Мухаммада и о его телефонном звонке Брайану.

– Посмотрим, что он скажет нам завтра, – сказал м-р Саид.

– Надеюсь, правду, – сказала миссис Саид. – Я не потерплю никаких уверток. Мне больно думать, что теперь на него нельзя будет полагаться.

М-р Саид вздохнул:
– Надеюсь, он выправится. Это болезни роста.

– Думаю, дело не в этом, – сказала миссис Саид.

Наверху, в своей комнате, Мухаммад лежал в постели и размышлял. Не надо было ему связываться с этим Брайаном! С этого всё и пошло. Да еще этот м-р Александер со своей собакой. Они же ничего не сделали. А он решил, что это они. И в полиции так решили. И родители тоже. И всё из-за Брайана!

Почему родители не поверили ему? Почему они подумали, что он просто отпирается?

Мухаммад пытался внутренне оправдать себя, свалить вину на других, но где-то в нем звучали его собственные слова: «Подрисуй-ка ему усы!» Он знал, что из-за этого часть вины ложится и на него. В машине отец сказал ему: «Никто не побуждает человека совершать плохое, плохое исходит от самих людей».

– Но я же не хулиганил, – сказал Мухаммад. – Я ничего не делал.

– Если ты пасешь своих овец возле изгороди, они готовы переступить ее. Если ты в своих забавах подходишь к запретному, ты готов переступить, – сказал ему отец.

– Да не трогал я дома! – сказал Мухаммад.

– Поразмысли над тем, что я тебе сказал, – произнес отец. – Разве ты так уж вовсе и ни при чем?

Уже готовое вырваться у Мухаммада «да» вдруг застряло у него в горле.

И теперь, уткнувшись в подушку, он шептал:

– Глупец! Глупец! Глупец! Всего лишь одна глупая фраза – и он соучастник! Надо было сразу же уйти, как только он увидел, что сделал Брайан. Или следовало остановить его, силой принудить остановиться. В любом случае не стоило им играть на стройплощадке. Теперь ему придется еще долго отдавать всё, что он заработает, этому человеку, чтобы возместить ущерб. А ведь это даже не его рук дело!

Он вспомнил огонек, который зажегся в глазах м-ра Дэвиса, когда тот понял, что может с полным правом каждый выходной гонять их на работе до изнеможения.

Мухаммад сел и включил лампу. Его младший брат Джамал мирно спал. Мухаммад поднялся и отыскал на полке издание Корана* на английском языке.

- - -
* Священное Писание мусульман.
- - -

Он провел целый час, листая его. Он искал, не попадется ли ему высказывание, снимающее с него вину. А ему раз за разом попадались высказывания о том, что не следует никого винить в своих неприятностях, кроме самого себя. Мухаммад вздохнул и закрыл Коран.

Он поставил книгу на место и потушил свет.

Назавтра в школе Мухаммад неотвязно думал обо всем. Что случилось. Он не совершал того, что ему приписывали, и всё же отчасти он был виноват. И эта его вина в глазах Аллаха, возможно, была не такой уж незначительной. Постепенно он осознал ее истинные размеры.

Он постарался отогнать от себя мысли о ней, страшась предстоящего разговора с родителями. Хотя еще больше его заботила шаткость его позиции – ведь родители не поверили его уверениям и потребовали отчета о том, как всё было на самом деле.

Когда Мухаммад вернулся из школы, машина отца уже стояла у дома, что было необычно. Мухаммада охватил внезапный страх: не стряслось ли еще чего-нибудь? Полиция могла обнаружить такие же проявления хулиганства в 20 милях от них – и решить, что это тоже их рук дело. Но нет – м-р Саид просто вернулся домой пораньше, чтобы они могли спокойно поговорить.

Они собрались в гостиной. Мухаммад, то и дело запинаясь, всё рассказал без утайки. Он не упустил ничего, даже вчерашний ужин и свой разговор с мамой.

– И какой же итог всего этого? – спросил отец.

Мухаммад немало думал об этом.

– Ко второму случаю я непричастен, – сказал он. – Тут мне приписывают то, чего я не совершал. А вот что касается первого случая, здесь есть частично и моя вина. Мне вообще не следовало играть на стройплощадке. И надо было сразу остановить Брайана. Я должен был сразу рассказать обо всем тебе, мама, тогда же, после ужина. А мне показалось, что проще наотрез отказаться от своего участия в этом скверном деле, чем вдаваться в длинные объяснения. А без объяснений, как всё произошло, всё стало выглядеть весьма подозрительным. Вот в чем моя провинность, и я признаю это. Я прошу прощения за это.

– А что с твоим другом, Брайаном?

– Право, не знаю, – сказал Мухаммад. – Нам имеет смысл видеться, только если это приведет к переменам в нем. Хотя вчера вечером он выгораживал меня.

– Полагаю, что он был чистосердечен, – сказал м-р Саид.

– Я хочу, чтобы ты до конца осознал случившееся, – сказала миссис Саид, – и полностью принял часть вины, падающей на тебя за соучастие. Пойми это и измени это в себе. Мы все в ответе. И наконец, ты никогда больше не должен лгать мне или говорить полуправду.

– Займись уроками, – сказал м-р Саид. – В выходные тебе работать.

Первый день на стройке дался Мухаммаду даже тяжелее, чем он ожидал. Его с Брайаном по-настоящему запрягли в работу. Им пришлось разгружать машины с кирпичом и перекладывать кирпич, подносить мешки с цементом к бетономешалке. В конце дня они копали траншею, хотя отвальщик грунта сидел без работы на другом участке.

Вечером они вернулись с работы, с трудом волоча ноги. У Мухаммада ломила спина, руки и ноги, ладони рук были в волдырях.

– Горячая ванна – лучшее дело для тебя, – сказала ему миссис Саид. Когда он вышел из ванны, она взглянула на его руки. Одни волдыри надулись, другие прорвались. Миссис Саид смазала их йодом и перевязала.

– Неплохо для начала, – только и сказала она. – Скоро здесь будут мозоли. Лучше загрубелые руки, чем загрубевшее сердце.

Есть Мухаммаду не хотелось, его клонило в сон. Но неожиданно для себя он хорошо поел за ужином.

После вечерней молитвы отец съездил с ним в магазин, и они купили рабочие рукавицы.

Последующие три недели прошли точно так же. Через месяц Мухаммад окреп и его руки загрубели. После работы у него по-прежнему всё ломило, но он выдерживал рабочую нагрузку. Он научился класть кирпичную кладку. Перед этим он целый день был на подхвате у каменщика. Возможность научиться новому делу скрасила для него тяготы работы.

Как-то вечером Мухаммад сидел дома, переписывая фломастером текст на арабском языке. Джамал сидел на своей постели и играл в машинки. Закончив копировать арабскую надпись, Мухаммад под ней написал перевод смысла по-английски. На это у него ушло немало времени. Закончив, он достал скотч и прикрепил лист над своей постелью.

На листе было написано:

«И дозволенные, и недозволенные вещи очевидны,
но между ними находятся сомнительные вещи,
и большинство людей не знает о них.
И потому любой, кто оберегает себя от сомнительных вещей, оберегает свою религию и свою честь.
А кто потакает себе в сомнительных вещах – тот как баран, что пасется возле чужого пастбища и в любой момент может перейти туда. Берегись, каждый царь имеет свое пастбище, а пастбище Аллаха на земле – это недозволенные Им вещи.
Берегись!
Есть одна часть тела; если она здорова – всё тело здорово,
а если на ней порча, всё тело получает порчу,
и эта часть – сердце».

– Что это? – спросил Джамал.

– Хадис, – сказал Мухаммад.

– Да нет, я о том, что он значит.

– Он объясняет разницу между Огнем Ада и Садом Рая, – сказал Мухаммад. – Ломать каждый выходной спину, таская кирпичи, – или играть с друзьями в баскетбол.

Два дня спустя, когда Мухаммад мылся после работы, пришел м-р Дэвис. Мухаммад оделся и тотчас спустился вниз. Когда он вошел, вся семья была там, а его родители оживленно беседовали с м-ром Дэвисом.

– О нет, – подумал Мухаммад. – Что-то еще случилось?

Когда Мухаммад вошел, м-р Дэвис поднялся и протянул ему руку. После рукопожатия он провел пальцем по его ладони.
– Совсем другое дело, – сказал он.

Мухаммад сел, слегка смутившись.

М-р Дэвис пояснил:

– Хулиганы попались. Полиция поймала их вчера вечером на строительстве, на 40-й улице. Они признались в нескольких случаях хулиганства, в том числе и на моем участке. Все они учатся в школе Авери и каждый день ходят мимо застройки. Очевидно, они увидели вашу надпись «Янки, расходитесь по домам» и решили использовать ее для отвода глаз. Я приношу тебе и Брайану свои извинения.

– Вот всё и прояснилось с нами, – сказал Мухаммад.

Родители Мухаммада отметили про себя, что он сказал «с нами», а не «со мной». Он уже не считал, что он ни в чем не виноват.

– Как бы там ни было, – начал м-р Дэвис и полез в карман пиджака, – я не только приношу свои извинения, но и хочу вернуть твоему отцу деньги.

Он достал два чека и передал один из них м-ру Саиду.

– 1370 долларов 72 цента, – сказал он. Затем взглянул на другой чек:
– А это за 90 часов работы, включая сегодняшний день.

Он передал чек Мухаммаду.
– Я положил тебе минимальную заработную плату.

Чек был на 427 долларов 50 центов. У Мухаммада никогда не было таких денег.

– Ты хороший работник, – сказал м-р Дэвис перед уходом.

– Не останетесь ли попить чаю? – сказала миссис Саид.

– Мне еще нужно зайти к родителям Брайана, – сказал м-р Дэвис.

Уже у дверей он еще раз пожал руку м-ру Саиду, а затем Мухаммаду.

– Завтра утром уже можно не вставать рано, – сказал он. – Если же через пару лет вам будет нужна летняя работа или подработок, обращайтесь ко мне. Я всегда вас устрою.

Когда Мухаммад закрыл дверь, он подумал о рукопожатии. Его рука была теперь такая же твердая, как и у м-ра Дэвиса. Он взглянул на ладонь и провел пальцем по мозолям. Скоро она вновь станет мягкой.

– Ничего, – подумал он. – Через пару лет они вновь загрубеют.

Перевод Умм Нури

`